Ольга Рындина
Фифа и кот Мариус
Сказать, что мышка Фифа боялась котов – это ничего не сказать об ее истинном отношении к этим злобным тварям. Сама мысль об усатой треугольной морде с топорщащимися усами приводила ее в объятья ледяного ужаса, оттого она старалась, чтобы подобные мысли пореже забредали в ее маленькую головку.
И все было бы хорошо, текла бы жизнь так, как и положено ей под сводами маленькой норки в корнях старой сосны, однако... Из таких вот «однако» и складывается наша жизнь!
Итак, как-то утром – это было чудесное летнее утро, когда солнце только-только начинает припекать, но в воздухе уже чувствуется дневная жара – мышка Фифа собралась на прогулку. Одев туфли и прихватив бабушкин ридикюль – а он всегда придавал ей солидности в глазах соседей - Фифа открыла дверь и даже переступила порог, когда резкий кошачий запах коснулся ее носа. Сначала она не поверила – втянула воздух еще раз и прислушалась – да, это был он. Кошачий запах. А впереди, там, где начинались и убегала дальше в мох тропинка, Фифа явственно рассмотрела впечатавшиеся во влажный от росы песок похожие на цветы следы.
Она стремительно бросилась назад в нору, захлопнула за собой дверь и – откуда только взялись силы – задвинула дверь ореховым комодом. Это был важный резной комод, который много-много лет безмятежно постоял на одном месте, отчего перемещение по полу он воспринял в возмущенным скрипом и стоном. Однако этого ей показалось мало, и Фифа, поднатужившись, водрузила сверху на комод стул, на него, в свою очередь, самовар. Только после этого она немного перевела дух и села в кресло, обдумать свое нынешнее положение, которое называлось «осада».
Осада продлилась два дня – больше Фифа не выдержала. Тем более, что треугольная усатая морда вовсе не пыталась протиснутся в ее дверь и не преследовала отвратительным запахом. Очередным утром – а это было утро после дождя, живительного, освежающего, несущего прохладу дождя ,маленькая мышка, после длительных и сосредоточенных раздумий , вновь открыла дверь и даже высунула нос за порог. Но не больше. Потому что разом увидела его. Кота. Его злобную полосатую морду, его длинную ужасную шерсть, его толстые лохматые лапы... Кот сидел на пороге ее дома и желтые немигающие глаза в упор смотрели на коченеющую в диком ужасе мышку.
- Доброе утро, – негромко сказал он.
- Доброе... - пролепетала в ответ Фифа, не желая быть невежливой даже перед лицам позорной смерти в зубах кровожадной твари.
- Собственно говоря, я должен извинится за несвоевременный визит, но мы, коты, предпочитаем ночной образ жизни, оттого я и заглянул к вам по дороге домой после охоты.
Фифа призвала на помощь все сове мужество, чтобы не думать с охоты на КОГО возвращался домой ее собеседник.
- Я ваш новый сосед. Меня зовут Мариус.
«Этого еще не хватало! Прочь, прочь и немедленно, переезжаю жить к дядюшке Феофану! Ну и что, что он стар и сварлив, а с таким соседом рискнешь проснутся однажды утром в его желудке! Прочь!»
- Собственно... Вот.
И огромная полосатая лапа с кривыми когтями, нынче предусмотрительно убранными в подушечки, достала из-за спины крошечный букетик незабудок и коробку, в которой обычно бывают торты. Сердце так колотилось в груди у бедной мышки, что прошло несколько минут, прежде чем она вымолвила хоть слово. Не то, что это было умное слово – ведь умные мышки не поступают так, как в следующую минуту поступила она. А она открыла пошире дверь своей норки и пригласила гостя на чай. Она ужасно, просто ужасно боялась оказаться невежливой и грубой по отношению к своему новому соседу.
Большая треугольная голова, а следом и все полосатое тело протиснулось сквозь узкую дверь в ее гостиную и разместилось на кресле с резными ножками, которое жалобно заскрипело, видимо, от негодования.
«Если сейчас побежать вниз по лестнице, затем запереться в кладовой, то, возможно... возможно...» однако нечего подобного она не сделала, а только мигом накрыла на стол, растопила самовар и достала из буфета уже подсохшие за два дня ореховые кексы. Кот в свою очередь, распокавал торт и выставил его на стол – белое чудо под взбитыми сливками с лимонными цукатами и шоколадной посыпкой. Два дня питаясь запасами из кладовой, Фифа нечаянно обрадовалась этому лакомству.
Потом они пили чай и разговаривали. Нет-нет, ни о чем особенном, - о будущем урожае черники, о ценах на новые и не очень дома, о строительстве дороги неподалеку, коснулись ближайших соседей. Кот Мариус оказался довольно милым собеседником, вежливым, и тактично не спросил, отчего столь юная мышь живет уединенно, а она и не подумала намекать на висящее в спальне над кроватью ружье, подаренное ей Сластиком.
Расстались они почти друзьями, если можно так сказать про робкую домашнюю мышку и потрепанного жизнью полосатого кота. На пороге Мариус долго прощался, приглашая ее в свою очередь с визитом, но она не дала ему точного ответа, стесняясь, что подумают про нее соседи и Сластик.
Потом закрыла за гостем дверь и облегченно упала в кресло. «Надо же... да я оказывается такая смелая! Это просто чудо, что я сумела поддержать разговор и не хлопнутся в обморок, как собиралась!»
Она гордым взглядом обвела свою уютную гостиную с полосатым ковриком на полу, на котором отчетливо виднелся волос из гривы гостя, настоящее доказательство того, что все произошедшее не было ее фантазией.
